Лариса Заливная: «Будет и на нашей новой улице праздник!»

Луганская областная общественная правозащитная женская организация “Чайка” участвует в проекте Совета Европы «Усиление защиты прав человека внутренне перемещенных лиц (ВПЛ) в Украине».

Накануне Дня независимости Украины мы встретились с руководителем этой общественной организации Ларисой Николаевной Заливной, известной правозащитницей не только на Луганщине, но и за ее пределами. В настоящее время она возглавляет комитет во вопросам ВПЛ в Общественном совете при Киевской областной государственной администрации.

Конечно, нас интересовали вопросы не только о реализации проекта, но и в целом ситуация с ВПЛ через 3 года после начала военных действий на Донбассе.

- Лариса Николаевна, в своей жизни вы дважды сталкивались с понятием «беженцы», т.е. люди бегущие из родных мест от войны или стихийных бедствий. Почему через 70 лет после 2 Мировой войны в нашей стране вновь появилась аналогичная категория граждан - «вынужденный переселенец»?

- Считаю, что все события 2013-2014 годов в нашей стране (киевский Майдан, российско-украинская война) стали следствием того, что украинский народ определился с дальнейшим европейским вектором развития, а прежнее руководство страны, отказавшись подписать Соглашение об ассоциации с Европейским Союзом, предало интересы своих граждан.

Возникшим политическим кризисом в стране воспользовалось реакционное руководство Российской Федерации. Так и не избавившись за четверть века от имперских амбиций оно аннексировало украинский Крым и развязало военные действия на Донбассе.

Мы, мирные жители Украины, в том числе и я, русская, не ожидали, что на нас нападут россияне в такой изощренный способ, что на нашу землю придут с оружием нас заново порабощать. Нынешняя «гибридная» российско-украинская война, сопровождающаяся насилием, смертями, разрушениями, привела к тому, что миллионы жителей Донбасса и Крыма были вынуждены бросить все, спасая свои жизни и своих близких людей.  Правда нас называют не беженцы, а внутренне перемещенные лица.

- Вы, как говорится, «на собственной шкуре» прочувствовали, что значит быть «перемещенным лицом».

- Да, только аббревиатуру «ВПЛ» правильнее было бы переводить как «вынужденно перемещенные лица».  Государство не смогло нас защитить от войны дома, поэтому мы  вынуждены были искать убежище на мирной территории страны. Наше состояние и беды может понять лишь тот, кто в одночасье потерял кров, работу, социальные контакты. В первые месяцы после вынужденной эвакуации мы чувствовали внимание и заботу местных жителей, волонтеров, чиновников.  Но вскоре о проблемах переселенцев власти стали «забывать», умалчивать. 

Сейчас в Украине ВПЛ оказались самой многочисленной дискриминируемой группой по признаку места проживания. Теперь мы поняли, что если мы сами не будем бороться за свои права, то никто за нас этого не сделает. Поэтому активно включились в проект Совета Европы «Усиление защиты прав человека внутренне перемещенных лиц (ВПЛ) в Украине»

- Лариса Николаевна, расскажите, в чем суть проекта, в котором участвует  Ваша организация?

- Кроме нашей организации в проекте участвует еще три общественные организации переселенцев из Донбасса. Его тема звучит так: «Интеграция ВПЛ: жилье, работа, сильная громада, село будущего».  Мы стремимся приблизить перспективу обеспечения жильем и работой на селе 50 малообеспеченных семей переселенцев, в которые входят 160 человек в одном из населенных пунктов Киевской области. Эти люди могут в дальнейшем реализовать себя непосредственно в сельскохозяйственном производстве, в высокотехнологическом промышленном производстве, или работать дистанционно, используя современные компьютерные технологии, либо ездить на работу в районе, в городе.

- А почему  только 50 из категории малообеспеченных семей?

- На самом деле желающих участвовать в проекте больше. Записалось более 100 семей переселенцев, но мы хотим отработать механизм реализации права на жилье в конкретном селе, чтобы потом его использовать в других поселках и селах Киевской области. Выбор категории «малообеспеченные» определялся тем, что категория «обеспеченные» уже приобрела за прошедшее время нужное для себя жилье.

- Поясните название проекта. Какие его цели?

- Интеграция приезжих из оккупированных территорий не означает просто их адаптацию к новой громаде. За три последних года мы уже давно приспособились к сложившимся условиям. Интеграция предполагает совместные действия проживающих на единой территории граждан. Интеграция заканчивается тогда, когда реализованы совместные планы новых и старых членов громады, делая ее сильнее. Интеграцию мы понимаем двояко: как процесс, и как результат.

- И в чем суть процесса интеграции переселенцев в новые громады?

- Этот процесс многогранный. Но мы выделяем в данном проекте, на наш взгляд, 4 базовых компонента, которые определяют жизненное пространство человека. Первый — жилье, т. к. 90% переселившихся остро нуждаются в нем. А государство хочет уйти от решения этой проблемы, т. к. требуется много финансовых ресурсов.

Второй компонент — работа и социальная помощь, который позволяет человеку иметь доходы, чтобы выжить в новых условиях.

Третий компонент — сильная громада. ВПЛ должны быть не обузой, а потенциалом для развития и усиления принимающих их громад. 

Четвертый компонент мы определили как «село будущего». Другими словами, вслед за приезжими в поселки людьми туда придут инвестиции, современные технологии, инновации, которые обязательно изменят будущую жизнь в сельской местности.

- Что же получит территориальная громада, принимая переселенцев?

- За нами в громаду придут деньги по государственным (местным) программам, от инвесторов и доноров. Благодаря этому будет развиваться социальная, транспортная и другая инфраструктура сел, поселков и городков. Мы, переселены обладаем уникальным опытом: знаем, как выжить в сложной ситуации, как разграничить собеседника по принципу «свой-чужой». Своими знаниями переселенцы готовы делиться с новыми друзьями и соседями.

- А легко ли будет найти понимание между новыми и старыми членами сельской громады?

- Случилось так, что 64% семей ВПЛ разлучены войной. У кого-то кто-то из родных остался на неподконтрольной территории. Отсюда и моральные страдания, и неполные родственные и социальные связи, и высокое нервное напряжение. Поэтому чувство сопереживания, сочувствие к нашей беде сближает людей и сплачивает громаду. Надеемся, что «новая кровь» переселенцев позитивно скажется на дальнейшей жизни людей принимающего поселка.

- Что же могут нового принести ВПЛ в сельскую жизнь?

- Понимаете, мы в этой войне потеряли все. Поэтому переселенцы в большей степени готовы к инновациям. Они вынуждены осваивать новые профессии, находить выходы из сложных жизненных ситуаций. Инновационный компонент мы вносим в принимающие громады. 

Кроме того, за нами вслед придут инвесторы, готовые не только строить, но и развивать собственный бизнес на селе. Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что рабочая сила, переместившаяся из Донбасса, высокого качества. Среди переселенцев немало технической интеллигенции, которая умеет работать с техникой, в сложных коллективах, развивать современные технологии.

Наш проект нацелен на интеграцию переселенцев в сельские территориальные громады и улучшение жизни в украинском селе. Поэтому четвертый компонент и назван как «село будущего». Мы заинтересованы, чтобы поселки, принимающее ВПЛ, стали красивее, лучше, чтобы туда пришли новые энергосберегающие технологии, улучшающие экологию мест проживания.

- Чем же вы конкретно занимались, выполняя проект?

- В рамках этого проекта мы сначала изучили ситуацию, проанализировали местную статистику и другие открытые источники информации. Потом наши люди многократно выезжали в различные районы и села Киевской области.

Мы сделали официальные информационные запросы в различные территориальные громады о возможности строительства и поселения у них переселенцев. Нас интересовало, прежде всего, наличие там свободной земли, на которой можно было бы начать строительство жилья для переселенцев. По проекту мы должны были отработать ряд механизмов: как получить землю в Киевской области для начала строительства, какие правовые нормы должны быть задействованы для реализации гражданами права на землю и др. 

- И с чем Вы столкнулись при проведении проекта?

- В сельской местности земля ранее была поделена на паи между жителями, и бесплатной земли в границах населенных пунктов практически не осталось. Даже, если есть какой-то запас земельных участков, то для того, чтобы получить землю, переселенцам выставляется условие улучшить инфраструктуру сельской громады.

Поэтому нам предстоит найти таких инвесторов, которые бы помогли не только со строительством жилья, но и коммуникациями, развитием инфраструктуры. Кроме того, мы столкнулись с проблемой отсутствия правовой возможности постановки на квартирный учет вынужденных переселенцев. Для этого нужно вносить изменения в Жилищный Кодекс и другие законодательные акты, чтобы устранить существующую несправедливость.

Занимаясь проектом, мы поняли, что переселенцы могут чего-то добиться лишь, объединяя усилия. Например, для решения вопросов строительства жилья для себя, мы решили создавать строительный обслуживающий кооператив.

Оказалось, что если вы не объединены как юридическое лицо, то с вами чиновники просто не хотят разговаривать, также возникают трудности и в общении с различными фондами, с инвесторами. Мы также поняли и проблемы инвесторов, которые имея деньги, не могут реализовать свои проекты в нашей стране.

Инвестор думает о своем престиже, готов нести социальную нагрузку для решения жилищных вопросов переселенцев.  Участвуя в социальных проектах, он имеет налоговые льготы, однако наша власть загоняет его в такой угол, что ему проще найти приложение своим инвестициям в другой стране.

- А как вас воспринимает местная власть? 

- К сожалению, для представителей власти переселенцы не являются приоритетом их интереса и деятельности. Даже если в каком-то поселке есть резерв земли для строительства и его развития, то сельские головы не хотят предоставлять земельные участки новым людям. Обычно они ссылаются на то, что приберегают свободные участки земли для участников АТО. Естественно, мы не возражаем. Но точно знаем, что есть еще земля. Но она, очевидно, приберегается для других целей или людей, не только для участников АТО.

Об этом свидетельствует подход : «Приведете нам инвестора – будет вам земля. В любой точке». Другими словами, ВПЛ выставляются определенные условия, требующие дополнительных вложений.

- Как руководитель комитета по вопросам переселенцев Общественного совета при КОГА, что Вы делаете, чтобы власть обратила внимание на ваши же проблемы.

- В нынешний состав Общественного совета впервые вошли активисты-переселенцы. Теперь совместными усилиями с администрацией мы ищем пути решения острых вопросов ВПЛ. 

В прошлом году нами была проведена общественная экспертиза деятельности КОГА и КГГА. Выясняли, как соблюдаются и реализуются права, свободы, интересы ВПЛ в киевском регионе. Чиновники получили наши не совсем позитивные экспертные заключения.

Мы им предложили ряд мероприятий по формированию диалога с бывшими жителями Донбасса и Крыма, по выполнению принятой правительством в декабре 2015 г. государственной программы по адаптации и интеграции переселенцев в новые громады, рекомендаций парламентских слушаний.

- И что за три прошедших года Киевские городская и областная государственные администрации сделали для ВПЛ, например, в сфере предоставления им жилья?

- За это время в обеих киевских госадминистрациях по жилью для переселенцев абсолютно ничего не делалось. Более того, они игнорируют существование такой проблемы, стараются ее не замечать. 

Например, для сбора информации о пустующих квартирах, домах в регионах особых денег не требуется. Она есть в распоряжении чиновников, но ее пытаются скрыть от нас за всякими отговорками, типа «нет денег». Ощущение такое, что все ждут лишь какого-то распоряжения сверху. В стране нет политической воли и желания заниматься проблемами переселенцев.

- Вы считаете, что государственная политика строится на негативном отношении к ВПЛ?

- Конечно, весь негатив идет «сверху»: традиционное бездушие и безразличие наших чиновников к нуждам людей; дискриминация переселенцев, закрепленная в подзаконных актах; лишение их многих конституционных прав. Высшие государственные чиновники видят в нас электоральную угрозу, пытаются отмахнуться как от назойливых мух. Они просто игнорируют существующие бесправие ВПЛ, отворачиваются от них.

Поэтому мы настаиваем на том, чтобы переселенцы на всех выборах имели право голоса.  Установка органов власти особенно в Киеве такая: если будем что-то делать для этих переселенцев, то сюда еще «понаедут» другие.

Чиновники надеются, что наша проблема сама собой рассосется: кто умный, тот останется, у кого нет возможностей, тот вернется домой. Нет человека — нет проблемы. Через различные перепоны нам создаются такие условия, чтобы люди не оставались, а уезжали отсюда.

- И много переселенцев уже вернулись домой?

- Как раз наоборот. Война продолжается и число официально зарегистрированных ВПЛ в Киевском регионе возрастает. За последний год численность переселенцев в столице увеличилась со 150 тысяч до 170 тысяч, а в области - с 48 тысяч до свыше 60 тысяч человек. Люди едут сюда, т. к. считают, что, во-первых, получат защиту, а во-вторых (и это главное), найдут работу.  В Киеве много работы, не работает только ленивый.  Правда с зарплатой, которую предлагают переселенцам, можно легко прожить в Луганской или Донецкой областях. Но в Киеве, где нужно платить за аренду жилья, коммунальные услуги и т. д. ВПЛ не живут, а выживают, т. к. цены и тарифы постоянно растут.

- Как же вы выживаете в таких условиях?

- Правительство не столько помогает переселенцам, сколько создает им всевозможные препятствия в виде периодических проверок, отказов в выплате пенсий и социальных пособий. Меня до глубины души возмущало, когда министр социальной политики с гордостью на всю страну докладывал, что более 60 тыс. так называемым «пенсионным туристам» его ведомство отказало в выплате пенсий.

Люди всю жизнь кредитовали государство, делая пенсионные отчисления, а теперь чиновники росчерком пера лишили их законных средств к существованию. Тем не менее, происходит концентрация в больших городах выехавших людей из Донбасса. В селах переселенцы плохо приживаются, т. к. там нет работы, элементарных условий для проживания.

- Вы чувствуете перспективу для жизни переселенцев в новых громадах?

- Да, перспектива интеграции приезжих в принимающих территориальных громадах есть. Выехали из оккупированной территории не самые глупые, а самые мобильные, подвижные, готовые к переменам люди. Те, кому было трудно оторваться от прежнего домашнего очага, переселились поближе к своему покинутому жилью. Большинство же ВПЛ уже прошли этап адаптации к новому месту проживания.

Порой их трудно отличить от местного населения. Интеграция переселенцев в новые громады происходит, как говорится, не благодаря, а вопреки сложившейся ситуации. Интеграция неотвратима, это естественный процесс социального движения. Задача государства – способствовать ей, а не создавать искусственные препятствия. Задача переселенцев – принудить неповоротливый государственный аппарат решить проблемы пострадавших от войны людей. Прежде всего, принять необходимые законы и обеспечить безусловное их исполнение. Мы труда не боимся, мы и сами обживемся, и местным жителям поможем.

- Реагирует ли мировое сообщество на то, как в Украине государство относится к вынужденным переселенцам?

- Удивительно, но зарубежных партнеров больше волнуют проблемы украинских ВПЛ, чем украинское правительство. Например, Управление верховного комиссара ООН по делам беженцев выступает за отмену привязки получения пенсий и социальных выплат к справке о регистрации переселенца. Беженец-иностранец имеет в Украине больше прав, чем вынужденный переселенец из Крыма или Донбасса. Страны ЕС предлагают донорскую помощь для жилья ВПЛ, а украинская бюрократия всячески мешает этому. Судя по прессе, европейские страны выделяют сотни миллионов евро помощи для обустройства переселенцев, однако вопросы жилья, работы так и не решаются. Специалисты считают, что для обеспечения жильем ВПЛ Украине нужно 20-49 млрд долларов, которых в стране нет.

- Заграница нам поможет?

- Очевидно, что без такой помощи Украина сама не справится с проблемами, связанными с последствиями российской агрессии. Приверженность европейским ценностям наша страна подтвердила подписанием в 2014 году Соглашения об ассоциации с ЕС. Этот документ предполагает глубокое сотрудничество в различных сферах. Думаю, что одним из перспективных сфер сотрудничества мог бы стать новый раздел Соглашения о восстановлении Донбасса, нечто подобное «Плану Маршала» для разрушенной войной Европы. 

Только восстанавливать Донбасс придется после завершения нынешней войны, а решать проблему жилья для переселенцев нужно уже сейчас.  Поэтому мы и занимаемся этим вопросом в силу наших возможностей. Уверена, что мы преодолеем бюрократические препятствия, найдем доноров и инвесторов для будущих поселений нынешних переселенцев.

Будет и на нашей новой улице праздник!

Материал подготовил журналист  Олег Перетяка