Виктория Суханцева: «У нас прорастает будущая элита Украины»

16 марта в 11.00 во втором корпусе ВНУ имени В. Даля  в Институте философии и психологии состоится день открытых дверей. В преддверии этого дня мы встретились и побеседовали с директором Института философии и психологии, заведующей кафедрой мировой философии и эстетики, заслуженным деятелем науки и техники Украины Викторией Константиновной Суханцевой. Что собой представляет институт, что есть современная философия, как происходит исцеление души, кто такая современная элита? – на эти и другие вопросы читайте ответы в нашем интервью.

– Философский факультет был организован в 2001 году и Вы возглавляете его с самого первого дня. С чего всё начиналось, и как изменялась жизнь факультета в течение всего этого времени?

–  На тот момент открытие философского факультета в Луганске было невероятным событием – на нас смотрели с большим недоверием, ведь философский факультет – это прерогатива очень крупных городов. На мой взгляд, есть две структуры, которые превращают провинциальный город в нечто более крупное – это оперный театр и философский факультет. К большому сожалению, оперного театра  у нас нет до сих пор, зато есть философский факультет. Он начинался с трёх кафедр  – кафедры философии, кафедры религиоведения и кафедры психологии. Мы открывали факультет вместе с заведующей кафедрой психологии, профессором Викторией Витальевной Третьяченко. На тогдашнем маленьком факультете было всего три доктора наук, сейчас у нас преподают 17 докторов наук и 8 докторов философских наук.

–  Как выглядит факультет сегодня?

–  Сегодня у нас на борту 7 кафедр – кафедра мировой философии и эстетики, кафедра прикладной философии и теологии, кафедра проблем человека и философии здоровья, кафедра философии культуры и культурологии, кафедра психологии, кафедра социальной и практической психологии, кафедра физического воспитания. У нас есть аспирантура и докторантура по философскому направлению – эстетике, религиоведению, философской антропологии, философии культуры и по культурологии. Есть аспирантура и докторантура по психологии и социальной и практической психологии. Все специальности имеют магистратуру. Не случайно наш факультет превратился в Институт философии и психологии. Мы стараемся дать максимально широкое образование – не только философское, но и гуманитарное. Наш Институт философии и психологии единственный в Украине ввёл в учебный план  древнегреческий язык и латынь, потому что философ – это человек, свободно ориентирующийся в мировой культуре. Мы стараемся делать всё возможное для того, чтобы наши студенты были эрудированными, светскими, чтобы они обладали аналитическим умом и умели блестяще разговаривать. Свыше 50 философских дисциплин изучают студенты в течение пяти лет.

– Что изменилось с переименованием факультета в Институт?

– У нас появилась большая автономность, переименование – это в некотором роде признание  наших кадров и уровня преподавания, и вообще это другой статус в структуре образования Украины. Мы действуем как самостоятельная структура от имени университета, и сегодня наш Институт философии и психологии имеет возможность свободно общаться  с другими вузами и обмениваться публикациями.

– Какие направления Института можно считать наиболее сильными?

– В нашем Институте философии и психологии есть единственный в Украине докторский совет по мировой эстетике и философии. Наша школа по эстетике – ведущая в Украине, поэтому к нам едут защищаться из Киева, Житомира, Чернигова, Одессы…
Очень квалифицированные и перспективные две психологические кафедры – кафедра психологии и кафедра социальной и практической психологии – здесь есть магистратура, аспирантура, докторантура и совет по защите диссертаций. Также работают психологические группы, выходят сборники по психологии. У нас есть интересная кафедра практической философии и теологии, в прошлом году мы открыли первую в Украине магистратуру по теологии. Эта кафедра установила контакты со структурами Ватикана, имеет тесные контакты с нашим православным крылом. К слову, профессором этой кафедры до недавнего времени был митрополит  Иоанникий.

– Виктория Константиновна, кто такие студенты-философы?

– Как правило, к нам приходят молодые люди с выраженным гуманитарным кредо и, что интересно, девочки даже чаще, чем мальчики. Это люди, которые читают больше других, чаще задумываются, у них есть внутренняя потребность увидеть мир под другим углом, они хотят понять самих себя: кто я, чего хочу? На сегодняшний день высшее образование становится практически  обязательным, а доступ к нему открыт далеко не всегда. К нам приходят учиться дети из районов, из простых семей, неприученные к излишествам и полётам. И даже если такой ребёнок поступает на бюджет, то ему просто не хватает денег, чтобы себя содержать, и он вынужден параллельно идти работать, и нагрузка на такого ребёнка – тройная. Мало того, что он учится в вузе, ещё и на такой непростой специальности как философия, где нужно постоянно читать и думать, так  ему нужно ещё и работать. Мы прекрасно понимаем, в каком контексте такие дети получают высшее образование, поэтому никогда ни к кому беспочвенно не придираемся.

– Легко ли бывает распознать среди первокурсников тех, кто действительно заинтересован философией и видит в ней своё призвание? И как часто приходят случайные люди?

– Имея огромный опыт работы в высшей школе, я знаю: если из поступивших 25 человек, 5-10 человек – случайные люди, а остальные – те, кто выбрал верное для себя направление, то это очень хорошо, тем более, если речь идёт о философии. Первокурсникам, которым зачастую ещё нет 18 лет, преподают такую дисциплину как метафизика. С одной стороны в 17 лет о метафизике говорить не просто рано, но и страшно,  а с другой стороны – это база философии. И глядя на реакцию студентов, на то, как они слушают лектора, мы сразу видим, кто пришёл сюда случайно, а кто – нет.  Случайные люди бывают везде, как можно в 17 лет понять, что я – философ?! Несмотря на безвыходную ситуацию набора, которая была в прошлом году, сегодня у нас великолепный первый курс – дети очень начитанные, вступают в диалоги, у них есть свои мысли, которые они не боятся  высказывать. И никакого вырождения поколений я не наблюдаю.

– А кто приходит учиться на заочное отделение Вашего Института?

–  На заочном отделении, как правило, учатся более взрослые люди, довольно часто – те, кто приходит получать второе высшее образование. Есть и молодые заочники, но есть и те, кому 40-50 лет – это особый тип людей: они работают, у многих из них есть семьи, но философия им действительно интересна. Например, могут продержать преподавателя после лекции лишних полтора часа, потому что у них масса вопросов. И это очень ценно.

– Кто такая, по-Вашему, современная элита?

–  Элита бывает либо интеллектуальная, либо никакая. Сегодня любят говорить о политической элите, бизнес элите. Элита – это совсем другое. К ней можно отнести людей, способных в своём мышлении охватывать некие большие горизонты и способных выдавать некий аналитический результат, более проницательный, чем у подавляющего большинства населения. Я думаю, что вот так незаметно из разных семей, из далеко не центральных мест – ни политически, ни географически, у нас в Институте философии и психологии прорастает будущая элита Украины. Если бы ещё Украина вовремя сообразила, где её элита, то мы бы, наверное, имели некоторые перспективы.
   
– Вы следите за судьбой своих выпускников?

– Конечно! Есть целый ряд блестящих студентов, которые идут по организованной нами «зелёной» улице: сильные бакалавры поступают в магистратуру, затем в аспирантуру, защищают кандидатские, докторские диссертации. Например, выпускница первого набора специальности «философия» Елена Яценко, в прошлом моя аспирантка, защитила кандидатскую диссертацию, в будущем году уходит в докторантуру. На сегодняшний день она – заместитель директора Института философии и психологии по воспитательной работе. Многие из наших выпускников преподают на наших кафедрах. Но есть и те, кто, получив философское образование, уходят в другой вид деятельности, где достигают значительных высот. Например, занимаются коммерцией, бизнесом. Ведь они обладают великолепной речью, прекрасным аналитическим умом, аналитической скоростью предположения результата. Словом, выгодно выделяются на фоне других. Я не знаю ни одного человека, которому бы повредила философская подготовка. Человек получает некий карт-бланш, и он в любом случае будет выделяться. А сегодня ты должен чем-то выделяться, чтобы быть успешным.

– Можно сказать, что у человека, вставшего на тропу философии, меняется мышление, восприятие, отношение к каким-то событиям?

– Безусловно, мышление меняется – оно мутирует. Человек другими глазами начинает смотреть на мир, происходит переоценка ценностей. К нему приходит осознание, что помимо денег есть другие важные вещи, которые с ними не коррелируют, например, книги или люди, с которым хочется разговаривать. Сама по себе вещь – какой-то материальный смысл бытия, начинает отходить на задний план. Ещё человек начинает меньше бояться. Прочитав таких выдающихся философов, как Гегель или Хайдеггер, начинаешь меньше бояться смерти. Приходит понимание того, что смерть – это естественный акт, и умирать надо пристойно. И очень хорошо, если это понимание приходит не в 70 лет, а значительно раньше, ведь тогда жизнь будет прожита иначе. А ещё встав на философскую тропу, человек уже не позволит, чтобы кто-нибудь ему хамил, и в случае чего он всегда сумеет поставить хама на место. Философия – это лекарство от страха, жадности и хамства. Могучее лекарство, я думаю, что его больше нечем заменить.

– Нужно ли учиться философии по книгам или можно самостоятельно развить в себе философа?

– Можно иметь склонность к философии, но развить в себе философа без академического образования нельзя. К примеру, человек от рождения обладает великолепным голосом, но чтобы он смог выступать на оперной сцене, минимум десять лет придётся потратить на то, чтобы поставить ему голос. В философии то же самое – вы можете быть умны, интеллектуальны, интеллигентны, вас могут интересовать серьёзные проблемы, но вам нужно «поставить мозги», вы должны знать сумасшедшую по масштабам и сложности терминологию. В философии нельзя свалиться с ёлки и открыть новую звезду. Нужно пройти весь путь от Адама до Потсдама, знать историю философии, и только тогда пришедшую в голову нетривиальную мысль вы сможете  оформить профессионально.

– Философия – это любовь к мудрости. Выходит, что можно стать мудрым, освоив философскую науку?

– Можно. Во всяком случае, стать более благородным, более вдумчивым, научиться видеть сущность вещей, а не только их оболочку.

–  Что собой представляет философия современности?

–   Современная философия – это сложнейшее проблемное поле. Она состоит в резкой полемике со всей предшествующей философией. В 60-70х годах 20 века возникает философия постмодерна – она оппонирует всем другим философиям, начиная от древних греков и заканчивая  немецкой классической философией. Оппонирует по делу. Потому что имеющаяся картина мира в рамки той философии, при всей её красоте и совершенстве, не вписывается. Как объяснить  с позиции классической философии такие явления как, например,  виртуальная реальность, глобализация, экологический кризис, нарастающее одиночество, распад семьи…? Поэтому, с одной стороны, нужно сбрасывать некие рамки, искать новые средства для анализа и выражения этого анализа, а с другой стороны, пока философия постмодернизма выработает свой аппарат, пройдёт какое-то время. В августе этого года в Афинах должен состояться философский конгресс, в программе заявлено свыше 80 секций, и уже их названия говорят о том, что происходит в современной философии: помимо традиционных секций, заявлены такие секции как философия агрокультуры, философия медицины, философия спорта, философия феминизма.... А какое мировоззренческое следствие этого всего? Возникает вечный вопрос – кто мы? Мы часть чего-то или нет? Мы уникальны или это наоборот совершенно ординарный случай?

–  На сегодняшний день у философии расширилось проблемное поле…

– Современная философия настолько масштабна, что, на мой взгляд, сегодня нет ни одного человека который бы смог перечислить всю её проблематику. Как и другие науки, философию постигла беда – она уходит в специализацию, потому что объять современную философию, как и,  например, современную физику, совершенно  невозможно – это гигантское поле. Поэтому каждый делает то, что он может делать. Пока мы не видим целостной картины, но чтобы всю эту мозаику сложить в некую фреску или панно, уйдут десятилетия. И это при оптимистическом прогнозе. Поэтому сегодня тем более интересно быть философом, потому что перед тобой открывается гигантский горизонт, ты можешь делать то, что ты хочешь и то, что тебе интересно. Но поскольку это профессия, то сначала научись, а уж потом отправляйся в свободный полёт.

– Цицерон утверждал, что наука об исцелении души есть философия. Как происходит это исцеление?

– Исцеление  происходит очень постепенно и незаметно. Как? Очевидный механизм такой – есть обычный человек, у которого свои интересы, взгляды, проблемы, он что-то прочёл – его это зацепило, он над чем-то задумался и в один прекрасный день  вдруг почувствовал, что ему совершенно не хочется говорить впустую, а хочется чего-то другого. И он теряет всякое желание сказать кому-нибудь гадость. Когда человек чувствует первые симптомы, это значит, что начался долгий процесс выздоровления. Он просто начинает жить по-другому. Количество незаметно переходит в качество, а сам процесс перехода зачастую остаётся незамеченным.

  – Леонарду Левинсону принадлежат такие слова: «Философы - это не мудрые люди. Это смелые люди, которые не боятся заглядывать туда, куда другие боятся». Куда же под силу заглянуть философу?

– Во-первых, за горизонт собственной жизни. Есть такое направление философии – экзистенциализм. Это самая бесстрашная философия, которая существует, и  сводится она к очень жёстким вещам, и если вы её поймёте, то вам будет легче жить. Речь идёт не о бытии в твоём исполнении, а о существовании, то есть тебе понятно как недолго ты существуешь и понятно, что когда ты уйдёшь, то уже ничего не будет. Потому что у тебя была одна короткая попытка – вспыхнул, прогорел и исчез. Человек  живёт между двумя безднами – это бездна, когда его ещё не было и бездна, когда его уже нет. Радоваться по этому поводу ни один нормальный человек, конечно, не будет. Но если он философ, то сделает следующий вывод  – вспышку между двумя безднами надо прожить так, чтобы каждый момент был событием. И тогда ты бесстрашно понимаешь, что хоть ты и идёшь из небытия в небытие, но ты идёшь, и поэтому должен после себя что-то оставить  – ребёнка, книгу, новую мысль или просто людей, которые будут тебя помнить. С точки зрения нерелигиозной философия понятно, что бессмертия нет. Но есть и  другое бессмертие – пока тебя помнят. И ты уже боишься не смерти, а боишься пустоты, если  сам был пуст. У философа может быть только один страх – страх пустоты, все остальные он воспринимает объективно.

– Ницше считал: «Всюду, где образовалось сильное общество, государство, религия, общественное мнение, всюду, где установилась тирания, она одинаково ненавидела философа, ибо философия открывает человеку убежище, куда не проникает никакая тирания, долину внутреннего мира, лабиринт сердца, и это раздражает тиранов».  Как  можете прокомментировать эту мысль?

– Совершенно верная мысль! Философов никто не любит и правильно делает. Потому что философ по определению  не может быть шестёркой, он не прогибается, о него нельзя вытереть ноги. И когда случается какая-то публичная подлость, то он не молчит, а вмешивается в разговор, ставит хама на место, потому что не вмешаться он просто не может. Философы всегда против. Власть – это метафизическая штука, философ не может быть согласен с властью, иначе он не философ, а нечто придворное.

Беседовала Анастасия Даиаури
Фото автора.