Foreign Policy: Патовая ситуация, в которой Украина может выиграть
Украинская армия никогда не будет настолько сильной, чтобы победить российскую. Но ей этого и не нужно.
Радостное кудахтанье началось еще до того, как завершилось сражение в Дебальцеве. Во время минских переговоров о прекращении огня Владимир Путин похвастался, что 500 украинских солдат были убиты, а две тысячи взяты в плен. Когда украинцы отступили, он начал насмехаться над ними, заявляя, что их разгромили «вчерашние трактористы». Западные СМИ, естественно, подхватили это неотразимое образное выражение и заговорили о «дебальцевском фиаско».
В отличие от них, представители украинской власти заявляют, что отход был хорошо спланированным и организованным. Некоторые украинские солдаты и аналитики с ними не согласны, другие же подтверждают звучащие из Киева заявления. Один политик даже заявил, что в Дебальцеве была одержана победа, и назвал ее «колоссальным сигналом о неминуемом провале России». Истина лежит где-то посередине. Киев действительно спланировал и во многом успешно осуществил организованный отвод войск. Украинцы воевали упорно и хорошо, и очевидно, нанесли большие потери русским и их ставленникам.
По оценкам надежных украинских источников, в течение месяца до отхода украинской армии у нее было до 260 погибших и пропавших без вести, а Россия потеряла 868 человек. То есть, соотношение потерь 1 к 3. Короче говоря, для украинцев Дебальцево никак не могло стать разгромом.
Но и победой это сражение не стало. На самом деле, оно выявило серьезные недостатки в украинской армии, подчеркнув необходимость незамедлительных реформ. Много говорится о том, что оружие и снаряжение у нее старое, а зачастую и его не хватает. Это требует доказательств, но, пожалуй, гораздо серьезнее выглядят проблемы боевого управления на высшем уровне, внутри- и межведомственного взаимодействия, а также недостатки стратегического и тактического планирования. Сергей Пашинский, возглавляющий парламентский комитет по национальной безопасности и обороне, беспощаден в своей критике. По его словам, для министерства обороны, генерального штаба, а также военно-промышленного сектора характерны «абсолютно примитивная бюрократия, безответственность и непрофессионализм». Они не умеют эффективно общаться друг с другом и неспособны координировать свои действия.
Последствия таких недостатков понятны. Дебальцево стало третьим за полгода местом, где российские войска окружили крупные украинские силы. Первой была катастрофическая битва под Иловайском в августе прошлого года, когда Киев потерял до 1 тысячи человек и большое количество тяжелого вооружения. Второй стала длившаяся четыре месяца битва за донецкий аэропорт, где так называемые украинские «киборги» удерживали свою часть терминала, пока противник в январе не взорвал остатки здания, а вместе с ними и украинцев. Во всех трех случаях украинский генеральный штаб упорно держался за территорию даже после того, как стало очевидно, что отстоять позиции невозможно. Ведущий украинский военный аналитик Юрий Бутусов возлагает всю вину на начальника генерального штаба генерала Виктора Муженко, обвиняя его в полной некомпетентности и неспособности отказаться от устаревшей советской доктрины, в которой основное внимание уделяется тяжелой артиллерии, позиционной войне и недопустимости тактических отступлений.
Поскольку Муженко — протеже президента Петра Порошенко, критика в адрес генерала становится критикой в адрес президента. Не менее жестко президента Порошенко и генеральный штаб критикуют командиры украинских добровольческих батальонов, которые часто стоят на позициях на переднем крае и на себе несут основную тяжесть боевых действий. Обвиняя высшее командование в незнании обстановки на местах, эти командиры недавно договорились о координации своих действий, имея в виду, что они могут начать действовать самостоятельно и независимо от Киева. Опасность этих батальонов для устойчивости украинской власти очень сильно преувеличивают, да и их командиры — это отнюдь не военно-феодальные правители. Но Киев не сумел в полной мере интегрировать их в состав национальных вооруженных сил, а это значит, что они всегда будут непредсказуемым источником повышенной опасности, особенно если им не понравится проводимая правительством политика.
Преобразовать украинскую армию в современную боевую силу будет нелегко. Власти Украины пренебрегают своей армией с 1991 года, когда эта страна унаследовала от Советского Союза примерно 780 тысяч военнослужащих. Особенно стремительным был упадок в период с 2010 по 2013 годы, когда страной руководил Виктор Янукович, который старательно выводил ресурсы из вооруженных сил, передавая их министерству внутренних дел, защищавшему правящий режим.
Теперь налицо существенные улучшения. Как отмечает Пашинский, армию сегодняшнего дня невозможно сравнить с тем сбродом, который называл себя вооруженными силами год назад, когда российский президент Владимир Путин без единого выстрела захватил Крым. Украина планирует удвоить численность своей армии, доведя ее до 250 тысяч человек. Бюджет 2015 года предусматривает значительное увеличение военных расходов — до 5% от ВВП. (Сравните это с неполными 2%, которые тратит большинство стран НАТО.)
Благодаря массовому наплыву добровольцев и некоторой западной помощи улучшилась инфраструктура армии, оснащение, продовольственное и медицинское снабжение. Украинская оборонная промышленность, которая в 2012 году занимала четвертое место в мире по экспорту вооружений, производит и ремонтирует необходимые тяжелые вооружения (в основном из советской эпохи), а в 2015 году намеревается расширить производство. А украинские солдаты показали, что они способны выстоять в борьбе с более мощным российским противником.
Но чтобы Украина смогла защитить себя от дальнейшей российской агрессии, ей предстоит сделать гораздо больше. Как отмечает Бутусов и прочие аналитики, необходимо перестроить генеральный штаб и подчиненные ему структуры управления, заменить старые советские кадры офицерами, получившими в прошлом году реальный боевой опыт. Надо оптимизировать и упорядочить министерство обороны и государственный «Укроборонпром», отвечающий за военное производство. Кроме того, следует разработать современную стратегию по определению друзей и врагов Украины, а также решить, каким образом в нынешних условиях лучше всего обеспечить безопасность Украины. Необходимо также выработать соответствующие изменения в тактике, структуре вооруженных сил и в системе закупок вооружений. И наконец, нужно перестроить сами вооруженные силы, состоящие из 130 тысяч призывников и 35 тысяч боеготовых военнослужащих. Чтобы противостоять единственной реальной стратегической угрозе, исходящей из России, Украине нужна меньшая по численности, компактная, но более грозная армия, состоящая из обладающих необходимой огневой мощью мобильных подразделений. Для осуществления этих перемен потребуется время и деньги.
Тем не менее, даже если будет наведен порядок в генштабе, будут назначены компетентные командиры, улучшится взаимодействие, пройдут реформы в армии и увеличится количество требуемого вооружения, украинские вооруженные силы все равно не смогут выстоять в прямом столкновении с российской армией, которое даже Путин называет «апокалиптическим сценарием», заявляя, что такое «практически невозможно». Как отмечает военный аналитик Павел Фельгенгауэр, российские вооруженные силы не в состоянии победить в войне с современным противником, таким как США или НАТО, однако они есть и будут намного сильнее украинских — хотя бы в силу своего размера. Но победа означает разные вещи для Украины и России.
Во многих западных комментариях о российско-украинской войне проходит невысказанная мысль о том, что Украине необходим мощный военный потенциал, чтобы «побить» Россию. Но на самом деле, украинской армии не нужно быть сильнее российской, чтобы Украина одержала победу. Она должна быть просто достаточно сильной, чтобы лишить Россию возможности постоянно побеждать — то есть, чтобы она не начала широкомасштабную наземную войну на истощение и посредством такой дорогостоящей войны не отняла у нее донбасский анклав. Для России это будут очень непростые варианты действий. Попытка захвата Украины станет кровопролитной, рискованной и дорогостоящей авантюрой, которая вызовет партизанское сопротивление, приведет к длительной оккупации и может спровоцировать третью мировую войну. Кроме того, хотя минскими соглашениями предусматривается, что Украина заплатит за восстановление Донбасса, Киев вряд ли возьмет на себя такую финансовую ответственность, пока антиукраинские сепаратисты удерживают этот регион и продолжают нарушать перемирие.
Задача Украины заключается в том, чтобы как можно скорее создать организационную структуру вооруженных сил и получить оружие, которые необходимы ей для ведения продолжительной войны на изнурение. Изменить организационно-штатную структуру будет объективно трудно, и на это понадобится много времени. Приобрести оружие будет легче, поскольку для этого нужны в основном деньги и политические связи. Россия намного превосходит Украину по авиации и танкам: у нее 1 571 боевой самолет и 392 вертолета против 231 и 139 украинских. У нее 2 750 танков плюс еще 18 тысяч на складах, в то время как у Украины их 1 150 и 1 435 на складах. С учетом такого дисбаланса неудивительно, что Киев в качестве приоритета рассматривает закупку зенитных и противотанковых ракет, современных РЛС, и получение разведсведений в режиме реального времени.
У России проблем больше, чем у Украины, потому что она уже владеет спорными территориями. Сохранение статус-кво приведет лишь к тому, что восточный украинский анклав станет нищим, нестабильным и отчаявшимся российским протекторатом. А Киев сможет свободно проводить реформы на остальной части страны и напрягать российскую экономику, которая и так уже вошла в штопор в результате западных санкций и снижения нефтяных цен. Из-за стратегических просчетов, главным из которых стало начало войны без представления о том, как ее закончить, Путин и Россия оказались в тупике, выйти из которого им будет непросто. Возросшее количество террористических взрывов в Одессе и Харькове, направленных против гражданских целей, может быть последней отчаянной попыткой путинских марионеток усилить напряженность на Украине, несмотря на патовую ситуацию и замороженный конфликт.
Украинские политические руководители не испытывают иллюзий и не верят в то, что западное оружие сможет изменить баланс сил на востоке Украины. Но они надеются, что укрепление украинской армии заставит Путина дважды подумать, прежде чем начинать новую эскалацию, особенно широкомасштабную. По мнению Киева, это Путин спровоцировал войну своим вторжением в Крым, которое стало наказанием за революцию Майдана (эта точка зрения подтверждается обнародованным недавно и, очевидно, подлинным российским документом высокого уровня). С тех пор он только наращивает нажим, хотя Запад никогда не переманивал на свою сторону Украину (на самом деле, он с 2007 года испытывает усталость от этой страны) и ничего не сделал, чтобы ослабить власть Путина в Крыму и на востоке Донбасса. Неизменно агрессивное поведение Путина говорит о том, что эскалация не является производным от активных действий Запада, но что она представляет собой следствие западного бездействия.
В таком свете тупиковая ситуация на Донбассе — результат того, что Украина достаточно сильна, чтобы остановить Путина. Соответственно, за стол минских переговоров Путина привели не уговоры Запада, а достаточно уверенные и мощные действия Украины в Дебальцеве. Поэтому сохранение такой патовой ситуации и перемирия зависит от того, сможет ли Украина в обозримом будущем сохранить такие силы. Поскольку на слабость Россия отвечает эскалацией, сохранение тупиковой ситуации означает укрепление военного потенциала Украины, которого должно быть достаточно для того, чтобы удержать Россию от агрессии. По мнению Киева, тогда, и только тогда будет возможен мир.
