В спорте черпаю силы и вдохновение, — Александр Пашутин

На счету у народного артиста России Александра Пашутина более 130 ролей, а уж сколько раз он выходил на сцену в театре –  подсчитать практически невозможно.  Несмотря на все свои заслуги, актер продолжает ставить перед собой творческие задачи, а его активности и оптимизму позавидовал бы и двадцатилетний. Мы встретились с легендарным  артистом сразу после спектакля «Казанова», который 11 февраля Московский Независимый театр представил на сцене Луганского Театра Эстрады. С улыбкой на лице и огоньком в глазах — именно так  журналистов встретил звезда театра и кино Александр Пашутин.

Вы недавно отметили День рождения. Как обычно празднуете - в кругу семьи, в ресторане?

Нет, нет… В прошлом году у меня был маленький юбилей (70 лет – прим.авт.), и мы решили с женой «убежать» в Рим. И я неделю был в Риме. Это было замечательно – вдвоем, в ресторанчике. В этом году я также был свободен и попросил всех: ребята, не занимайте меня. И мы были в Вене. Так хорошо! Друзей много. Кого-то не позовешь – обидится. А так: уехал, и ты никому не должен. Просто потом позвонил, поблагодарил всех, кто поздравление оставил на автоответчике. Не я это придумал, но тот, кто придумал – молодец. Все эти веники-цветы, которые завянут через день-два… А мы отметили замечательно.

Кто из коллег обычно поздравляет?

Многие. Вот в прошлом году был юбилей. Меня телеграммой и Путин, и Медведев поздравили. Приятно, конечно.

Поете для гостей? Вы ведь ещё до театра в юном возрасте выходили на большую сцену в составе ансамбля Владимира Сергеевича Локтева.

Да-да, пою. Вот у меня флешка здесь с песнями (улыбается). Я, может, здесь ещё творческий вечер устрою. Сейчас, понимаете, весь этот камеди-клаб, про п*п*ську, про ж*пу… Это все уже вот здесь сидит. А люди с удовольствием послушали бы Чехова, Шолохова, Давида Самойлова, Пастернака – великую нашу классику…  Окуджаву.

Ансамбль Локтева считался лучшим в СССР в то время, не так ли? Почему оставили это занятие?

Я просто поступил в суворовское училище. Это был 55-й год, и я поступил в Воронежское Суворовское училище. Но я очень благодарен Локтеву Владимиру Сергеевичу. Я пел, и очень многое оттуда идет, из детства.

А в Суворовское сами решили пойти или родители настояли?

Нет, сам. Папа после войны вернулся инвалидом первой группы. Мама работала, я был такой… Москва послевоенная – это был вообще «шпанистый» город. И я пошел сам. То ли какое-то кино посмотрел… и мы пошли с другом в Суворовское.

Послевоенные годы были очень тяжелыми?

Да, конечно… Я в 43-м родился, во время войны. Как сейчас говорят, ребенок войны. Мне, наверное, полагаются какие-то пенсии-прибавки (смеется). Ведь мы тоже были чего-то лишены - в такой-то войне родиться. Но это так… не на пенсию я живу.

В послевоенные годы Суворовское училище, вероятно, было настоящей школой жизни для юношей?

Это конечно. Все было так серьезно. Я помню, как приехал в Воронеж. Полуразбитый, полуразрушенный город. Разбомбленные дома, всё это я помню. За 10 лет ещё не отстроили всё. И нашими преподавателями были офицеры, которые воевали. Это немножечко не то, что сейчас. Они нам, мальчишкам, рассказывали о войне. Ну, представьте, после отбоя 120 человек лежат и просят: «Товарищ старшина, ну расскажите, ну расскажите про войну!» Как сказку (смеется). Мы ведь сказок не читали. И они рассказывали. Все в орденах, медалях ходили. Ну и мы туда шли - кто разведчиком хотел быть, кто артиллеристом. Спортом занимались. Это было все для меня.

А актерский талант как обнаружили?

А там же в Воронеже я пошел в театральный кружок. Голос стал ломаться в то время. Там такая была Капиталина Максимовна. Не вспомню фамилию, но она ввела мне эту театральную инъекцию под кожу (улыбается). Мне так понравилось. Я уже не хотел учиться после 8-го класса. Я уже был в студии при театре Станиславского. Можно было поступать и понять – способен ты к этому или нет. И я ушел. Хотя мне потом дали значок об окончании Суворовского училища. Я поступил в студию при театре Станиславского, ещё в школу рабочей молодёжи поступил, а ещё работал. Такая была у меня жизнь. Но потом - в Суворовском учились два года. А я пять лет отучился.

А как Вы решились написать письмо лично руководителю студии при Театре имени  Станиславского Елагину?

Да, я написал ему. И он мне лично ответил: «Уважаемый Саша, приезжайте к нам, почитайте, и мы посмотрим, насколько вы способны и талантливы»… Я это письмо храню. Это ему уже сколько? Почти 60 лет.

Правда ли, что вступительные экзамены пыталась сорвать Ваша мама?

Да, было такое, конечно. Она пришла в театр за день до моего прослушивания. Пришла, увидела там Урбанского и Елагина.  Маме тогда было 36 лет – молодая, красивая. Она к ним подошла и говорит: «Я вас очень прошу, завтра придет к вам мальчик, он работает»… А мама знала, что артисты – это бабники, пьяницы и картежники. Ну, в чем-то она права. Так вот, она просит: «Не берите его». Они ей: «Не волнуйтесь, мол». Ну, и я когда пришел, ко мне было усиленное внимание (смеется). Ведь за мальчика пришли не просить, а наоборот - чтобы его не брали. И, естественно, им было интересно, кто это такой. И меня приняли. Там в это время и Инна Чурикова была, и Витя Павлов, чуть старше был, и Никита Михалков, и Стеблов Женечка в этой замечательной студии был.

А с супругой как познакомились?

С какой? У меня их три (смеется).

С которой отмечали в Риме, скажем так.

Она просто пришла в театр Ермоловой. Её привел случайно, через знакомых Витя Проскурин. Он привел её к нам в театр на место администратора. И мы за Витьку пили потом. Я говорил: ты подарил мне такую жену замечательную. И все случилось моментально. Вот в секунду. Одна-две встречи… Одна актриса замечательно сказала, лучше не скажешь: она встретила его, и понеслась (смеется)! Вот всё! И понеслась!!! До этого я тринадцать лет был как бы холостой. Хоть я любвеобильный мужчина.

Но ведь все равно ухаживали, наверное, красиво?

Да какие ухаживания – сразу в койку! Она взрослая женщина, я тоже. Стали жить вместе. Какие ухаживания? Да – да. Нет – нет (смеется).

У Вас много детей, много внуков. Участвуете в воспитании внуков?

Относительно. Я учу их трудолюбию. Дедушка приходит – этому конфетку, этому денюжку. Потому что папа и мама накормят, они обуют, оденут. Но деньги никогда не дадут. Это должны делать бабушка и дедушка.

В первую очередь Вас любят и знают, как актера кино. У Вас за плечами огромное количество ролей… Вы трудоголик?

Да! В спорте черпаю силы и вдохновение. В родных людях. У меня тёща любимая в Киеве. Мы ей с женой финансово очень помогаем. Мамочке моей в мае, второго числа, будет 91. Так что, я ещё ребенок. Она меня учит жить (смеется). «Саша, а ты это, а ты то?.. А как ты одет, а что ты ешь? А как погода?» Вот недавно была погода -27. А я ей: «Да нормальная погода, -5. - А ты нормально кушаешь? - А я режу колбасу в этот момент… говорю: Мама, я только из замечательного ресторана». Не скажу же, что я режу колбасу. Хотя люблю так усесться перед телевизором…

А любимое блюдо какое, раз уж заговорили об этом?

У меня теща делает гениальные пельмени. Пельмени я люблю. Хорошие пельмени, с пивком…

А сами готовите?

Нееееет! Меня все время зовут на «Смак». Я говорю: «Ребята, я кроме как чай поставить ничего не могу». Нет, ну могу там яичницу, пельмени уже научился отваривать. Жена уехала как-то, соседка ей рассказывает: «Ты представляешь, звонит мне Александр Сергеевич, просит – «Светка, сделай мне пельмени!» А я представляю: это же надо мясо варить, лепить их… а их надо было просто сварить. Готовые (смеется). Он сварить пельмени не умеет». Но я уже научился.

Ну, Вы, наверное, ещё и потому «Смаку» отказали, что это шоу для Вас не очень куражистое. В «Последнем герое», в «Форте Боярд» Вы не раздумывая согласились участвовать.

Вы видели «Форт Боярд», как я там по проволоке ходил? Это очень страшно. Ну, представьте: наверху две проволоки натянуты. Стою я, и стоит Катя (актриса Екатерина Волкова – прим.авт.) друг напротив друга. Она мне кладет руки на плечи, и я ей кладу руки на плечи, и мы по проволоке параллельно идем. А там ключ. Внизу бетон, тигры бегают-прыгают. Да, у нас есть страховка, но куда бы она нас кинула, если вдруг что? А против нас кто играл: олимпийские чемпионки - Ирина Чащина, Света Хоркина… Иру показывали, она говорит: у него возраст, он не пройдет. И я, когда прошел, я как заорал: «Оооо-аааааа...» Это такие эмоции - представить себе невозможно. Под тобой пять этажей высота. Тигры там внизу в масштабе тараканов орут. Зашкаливал адреналин в крови, но я это сделал. Теперь любому могу показать и сказать: «Ребята, я это сделал! Повторите, потом поговорим».

Мы поняли, что Вы поклонник экстрима. А какие ещё увлечения?

Я люблю теннис, хожу в фитнес-клубы. Сегодня был у Вас тут в одном фитнес-центре. Хороший фитнес-центр. Но как меня поразил этот театр! Он просто Савва Морозов у вас Дима (Дмитрий Рачковский – прим.авт.) За свои деньги человек такой театр отгрохал, такой подарок городу. Он в холле повесил портреты Анечки Самохиной, Авилова, с которым я снимался, Валерочки Золотухина… Я с ними со всеми снимался. Когда я их увидел, увидел это всё, я подумал: какой он молодец! Я сколько городов объездил, я нигде не видел, чтобы человек свои кровные вложил в это. Не о Майдане надо снимать, а об этом. Вот каких людей надо показывать. Которые для культуры столько делают. Мы ведь туда (показывает, как бы под землю) с собой и гвоздя не унесем. Все городу останется.

Такие комплименты можно считать гарантией того, что Вы ещё вернетесь на эту сцену?

С удовольствием! Конечно! Я хочу творческую встречу здесь провести. У меня есть, что и читать, и петь. Найдем время, я приеду.

А за Олимпиадой в Сочи следите?

Я катаюсь много сейчас. Не в каждой гостинице есть тарелка. Вот здесь Первый канал я нашел. Слежу, но вот так перед экраном я не сижу. Я сижу и смотрю, когда показывают теннис. «Ролан Гарос», «Уимблдон», «Аустралиан Оупен»... У меня в гримерке тут и ракетка с собой, могу показать. Я взял, думал, может, где-то тут стеночка есть - постучать.

Есть у нас тут корты в Луганске.

Завтра, может, поеду…

А зарядку делаете?

Знаете, гениально!.. Мы когда в «Форте Боярд» участвовали, у нас гостиница была такая трехэтажная кругом, как Пентагон. И Света Хоркина меня учила: утром, говорит, Александр Сергеевич, ноги вот так, вот так, не то, чтобы зарядка, просто чтобы размять. Но вообще, говорит это хорошо делать на яхте в Средиземном Море (от души смеется).

Ну и напоследок… что бы Вы назвали главным в жизни?

Ну, так двумя словами и не скажешь. Хотя… Вот так, не открывая Америки: пахать! Не лениться! Вот я сегодня сижу: кресло, телевизор… думаю: надо пойти, надо пойти… Встаю, одеваюсь, не знаю куда ехать, но надо пойти. Иду в фитнес-центр. Плачу 50 гривен. С меня взяли. Я говорю к Вам народный артист пришел!.. (смеется) Позанимался. Вот заставить себя что-то делать. Попку оторвать… а это трудно. Но мы – мужики. Мы хотим без животов быть. Мы хотим, чтобы нас любили…

Беседовали Игорь Корнеев, Диана Стешенко