Реформы в обороне: решение кадрового вопроса становится первоочередной задачей

«Реформы! Нужны реформы! Надо проводить реформы» - об этом вещают сегодня с экранов телевизоров, мы читаем об этом в ленте Facebook, слышим в общественном транспорте, в разговорах наших друзей. Да что там – даже бабушки, торгующие семечками, об этом заговорили! Об этом говорит Президент, все поголовно члены Кабмина, представители местного самоуправления, интеллектуальная элита и общественные деятели.

Вся страна этих реформ ждет, все их хотят и все едины в своем реформаторском порыве. Вот только воз и ныне там – каких-либо действенных системных реформ мы до сих пор не увидели.

Когда говорят о том, что у нас некому проводить реформы, то, обычно, имеют в виду отсутствие во власти людей, у которых есть железная воля для проведения изменений. Да, их действительно не хватает. Но, при желании, таких людей можно найти, дать им должности и полномочия и ждать результата. Вот только есть очень высокая вероятность того, что результатов не будет.

Дело в том, что реформы у нас некому проводить, потому что реформаторам не на кого опереться. Можно сколько угодно раз приводить новых руководителей – но в своих начинаниях им просто не на кого будет опереться. Потому что в министерствах, службах, ведомствах, комиссиях и частях просто нет кадров, готовых работать.

Наш чиновничий аппарат за долгие годы своего существования довел свой инстинкт самосохранения и способности к мимикрии до Абсолюта. Благодаря этому они благополучно пережили реформаторов всех уровней – и собираются переждать нынешний «ветер перемен».

Армия замов, ведущих специалистов, кураторов и начальников отделов четко усвоила, что высовываться и стремиться что-то менять – оно себе дороже. Либо от начальства по шапке получишь, либо отношения с коллегами испортятся. И самое главное: если что-то поменяется, то велика вероятность, что на работе действительно придется работать, а не «отбывать номер». Потому что бы не случилось - нужно сидеть тихо.

Для того, чтобы тише сиделось, но при этом была видимость серьезной и важной работы, создается огромное количество бумаг, документов, справок, формуляров и прочей бюрократической мишуры.

Каждый раз, когда очередной реформатор начинает доводить до подчиненных свои идеи, они встречают их «с глубоким пониманием», затем создают комиссии, чтобы «провести тщательный анализ» - и, в итоге, «осознавая всю важность инициативы» сообщают наверх, что предложенные новации «не відповідають чинному законодавству», «не мають затверджених джерел фінансування» и «потребують значних бюджетних витрат». И пока будут устранятся все эти «нестыковки» - глядишь, и реформатора уже с должности снимут или «власть поменяется».

Все это живо напоминает эпизод из фильма «Чапаев». Помните, во время психической атаки каппелевцев: «Ближе подпустим!»? Так и тут: чиновники, имитируя бурную деятельность, затягивают реформаторов в свое бюрократическое болото, чтобы там похоронить под ворохом бумаг.

Инструкции выполняются свято и хранятся трепетно – зачастую даже слишком. В одном из подразделений, которые мы готовили, бойцы получили наряд от вышестоящего командира за то, что начали носить автомат так, как принято его носить в натовских армиях, а не на плече за спиной как охотник. «Оно, может, и правильно, и целесообразно, - пояснял офицер, - но распоряжения так носить пока не поступало». Пояснил – и отправил весь взвод маршировать под барабан строевым шагом.

Армия в этой системе не стала исключением. Более того: армия, как структура сама по себе очень консервативная, эту систему не просто впитала, но и максимально развила.

Военная номенклатура быстро «перемалывала» молодых офицеров – и к моменту попадания в высший офицерский состав человек, который с горящими глазами приходил в войска после профильного учебного заведения, уже четко понимал основные заповеди.

Когда мы с коллегами занимались подготовкой подразделений в зоне АТО, то не раз сталкивались с тем, что все навыки, которые от нас получали бойцы, становились совершенно никому не нужны, как только они возвращались в части. «Забывайте свое НАТО, - прямо заявляли некоторые командиры, - тут вам украинская армия!». И может они бы и рады были командовать по-другому – да не умеют. И боятся. А о том, чтобы выступить с инициативой что-то изменить – и говорить не приходится. Все знают, что инициатива делает с инициатором.

Государство – это сложный организм. А реформа – это сложная операция. И какой бы талантливый не был хирург – без нужных инструментов он операцию не проведет. И аппарат госслужащих (или офицерский состав в случае с военизированными формированиями) – это и есть тот самый инструмент.

Если мы хотим, чтобы реформа в секторе государственной безопасности и обороны Украины состоялась в реальности, а не на бумаге – решение кадрового вопроса становится первоочередной задачей. Тем более, что такую помощь Украине готовы оказать партнеры по НАТО.

Необходимо срочно организовать обучение офицеров среднего звена в иностранных военных ВУЗах, организовать их обучение иностранным языкам, чтобы они могли полноценно коммуницировать с иностранными коллегами. Это то, о чем мы с коллегами из Международного проекта «Центр подготовки «PATRIOT» говорим постоянно: нам очень важно построить целую систему носителей знания и ценностей здесь, в Украине. Нужны люди, способные мыслить по-новому.

В армии должны остаться только те люди, которые готовы работать, способны анализировать и брать на себя ответственность. Мы должны избавить систему от носителей старой идеологии – иначе все реформы увязнут в их «активной бездеятельности», как топор в кадке с тестом.

Если мы начнем заниматься кадрами сейчас – то есть надежда, что через несколько лет мы увидим изменения к лучшему. Если нет – система продолжить воспроизводить таких же потрясающе неэффективных менеджеров. И тогда изменений мы не увидим и через несколько десятков лет.

Константин Паршин, создатель и руководитель Международного проекта "Центр подготовки "PATRIOT"